С этим совпало и мое свидание с сестрой после такой разлуки. Моему
долгому одиночеству настал конец. Молодое существо стало рядом со мною, и я, хоть моложе ее, очутился как бы в ее руководителях.
Неточные совпадения
Эта встреча обрадовала Клима, как встреча с приятным человеком после
долгого и грустного
одиночества; он протянул ему руку и заметил, что постоялец, прежде чем пожать ее, беспокойно оглянулся.
Признаться сказать, рана моего сердца не очень была глубока; но я почел
долгом предаться на некоторое время печали и
одиночеству — чем молодость не тешится! — и поселился в З.
— Как зачем? Не все же так шататься!
Одиночество наскучило; пришла пора, ma tante, усесться на месте, основаться, обзавестись своим домком, исполнить
долг… Невеста же хорошенькая, богатая… Да вот дядюшка скажет вам, зачем жениться: он так обстоятельно рассказывает…
Одиночеством ли развилась эта крайняя впечатлительность, обнаженность и незащищенность чувства; приготовлялась ли в томительном, душном и безвыходном безмолвии
долгих, бессонных ночей, среди бессознательных стремлений и нетерпеливых потрясений духа, эта порывчатость сердца, готовая, наконец, разорваться или найти излияние; и так должно было быть ей, как внезапно в знойный, душный день вдруг зачернеет все небо, и гроза разольется дождем и огнем на взалкавшую землю, повиснет перлами дождя на изумрудных ветвях, сомнет траву, поля, прибьет к земле нежные чашечки цветов, чтоб потом, при первых лучах солнца, все, опять оживая, устремилось, поднялось навстречу ему и торжественно, до неба послало ему свой роскошный, сладостный фимиам, веселясь и радуясь обновленной своей жизни…
Они метались сплошной, но живою полосой и кричали, и, хотя их было много, в озабоченном крике их звучало
одиночество осени, предчувствие
долгой, холодной ночи, бесплодная жалоба.
Смертельно одинок он был, сбросивший покров вежливости и привычки, и даже не почувствовал этого — словно всегда, во все дни его
долгой и разнообразной жизни
одиночество было естественным, ненарушимым его состоянием, как сама жизнь.
По натуре своей я неразговорчив и мало общителен,
долгое время я наивнейшим образом приписывал свое
одиночество этому обстоятельству.
И, забывая свою ненависть к хорошим, все слезы свои и проклятия,
долгие годы ненарушимого
одиночества в вертепе, покоренная красотою и самоотречением ихней жизни — взволновалась до краски в лице, почти до слез, от страшной мысли, что те могут ее не принять.